Жизнь порой подбрасывает сценарии покруче голливудских детективных сериалов. Но когда начинаешь копаться в глубинных мотивах героев, то понимаешь, что киноделы в своем ремесле не так уж далеки от житейской истины. И нередко человеческая злоба на мир, окружение и самых близких людей копится годами, подпитывается обстоятельствами и становится гремучим «коктейлем», который остается только поджечь, пишет «Вечерний Брест».
/aprl-2022/6/ruki.jpg)
Фото из открытых источников (иллюстративное)
…Брестчанке Юлии* на момент всех дальнейших событий было слегка за тридцать. В детстве она перенесла тяжелое заболевание – менингоэнцефалит, который серьезным образом ударил по ее развитию. Юлия оказалась обездвиженной и навсегда прикованной к инвалидному креслу. Болезнь вызвала у девочки и расстройства речи, но все интеллектуальные способности сохранились. Будучи инвалидом I группы, она училась на дому по программе обычной школы, неплохо справлялась с учебой, без проблем окончила девять классов. Но жизнь подбросила Юлии еще одно испытание: рано умерла мама, которая была для дочери опорой в жизни.
С отцом отношения не складывались. Виктор Сергеевич любил выпить – и смерть жены для него тоже стала ударом. Но мужчина как-то держался на самом краю пропасти и с головой в спиртное не уходил. Много позже, когда конфликт отца и дочери дойдет до бумаг следователя, соседи дадут Виктору Сергеевичу достаточно хорошую характеристику. Плохим отцом он точно не был, несмотря на тягу к «зеленому змию». О дочери заботился с детства, с супругой при ее жизни не конфликтовал, никто из соседей никогда не слышал о ссорах в семье и уж тем более о рукоприкладстве. И этот момент в дальнейшем повествовании будет иметь ключевое значение.
Годы шли, Юлия росла, но к 30 годам все так же была прикована к инвалидному креслу. Ее связь с внешним миром была ограничена, в основном, социальными сетями, перепиской через SMS и мессенджеры. Девушка не теряла надежды найти любовь своей жизни и активно знакомилась с мужчинами. О своей инвалидности потенциальным кавалерам не сообщала и чаще всего переписывалась, дабы скрыть дефект речи. При этом Юлия вела себя в сети вполне раскованно, если не сказать – вульгарно. Она часто и много общалась на интимные темы, хотя была в этом вопросе лишь теоретиком.
И вот в жизни Юлии появился Виталий. Симпатичный парень, с которым завязалась долгая переписка. Дело шло к реальной встрече. Юлия не сказала Виталию, что является инвалидом, но пригласила его к себе домой. Виталий приехал – и был, мягко говоря, шокирован ситуацией. Но мужественно не подал виду. Как позже засвидетельствует сам парень, Юлию ему стало жалко. Он понимал, что никаких долгосрочных отношений с ней строить не получится, но поначалу действительно хотел помочь девушке, скрасив ее серые будни своим участием.
Благими намерениями, как известно, дорога выстлана только в одном направлении – в ад. И этим самым душевным адом для Виталия стало его сострадание к Юлии. Девушка, не знавшая мужской ласки и заботы, очень быстро превратила в своей голове дружеское отношение в любовную фантазию. И ударилась в фонтан страстей с головой. Она считала Виталика мужчиной всей своей жизни, будущим женихом, гражданским мужем.
Особые отношения у Виталия сложились и с Виктором Сергеевичем. Отец Юлии настороженно отнесся к новому приятелю дочери. «Зачем она ему нужна-то инвалидом?» – рассуждал Виктор Сергеевич и не находил иного ответа, кроме корыстных интересов. Его догадки подтвердил и один случай, когда у Юлии во время совместного с Виталием отдыха за городом пропали деньги. И хотя милиция, проводившая проверку, никакой вины приятеля дочери не установила, нравиться отцу он больше не стал.
Виктор Сергеевич в своих думах полагал, что Виталий собирается жениться на Юлии, чтобы поселиться у них дома и со временем выжить тестя. Поэтому никакого доверия к приятелю дочери глава семьи не испытывал – и на этой почве стали случаться скандалы.
Виталий корыстным человеком, пожалуй, не был. И его чаша терпения оказалась не бездонной. Юлия все чаще манипулировала парнем. Доходило даже до угроз в духе «Если ты сейчас ко мне не приедешь, я покончу с собой». Девушка предлагала Виталию интимную близость, но он не видел в прикованном к коляске человеке объект сексуального влечения. И это раздражало Юлию. А после нескольких ссор с Виктором Сергеевичем Виталий окончательно махнул на все рукой – надоело! И исчез из жизни брестчанки.
Это «расставание» стало настоящим триггером для Юлии. Она, уже построившая свой собственный мир в розовых очках, не видела реальных причин ухода Виталия из ее жизни. Главным виновником этого, по ее представлению, стал отец. О его конфликтах с «бойфрендом» девушка, конечно же, знала. Отношения в семье ухудшились окончательно, и Юлия в своей злобе дошла до крайней мысли – от отца нужно избавиться!
Мыслей об убийстве у девушки поначалу не было. Юлия пошла путем попроще: через знакомых и подругу стала распространять информацию, что отец ее избивает и насилует. Были и соответствующие заявления в милицию, но ни одна проверка не нашла следов криминала в семейной жизни Виктора Сергеевича. Да, мог выпить и поскандалить с дочерью, но руку на нее не поднимал. Никаких следов истязаний на теле Юлии не было найдено, а проверка у гинеколога подтвердила – девственна…
Не добившись успеха с помощью клеветы, девушка еще больше озлобилась на отца – и на сей раз дошла до мыслей об убийстве. На сайтах знакомств Юлия стала предпринимать многочисленные попытки познакомиться с молодыми людьми, предпочитая «брутальных» парней, имевших судимость. Вскоре появилась подходящая кандидатура. Парня звали Евгений. Он был не из Бреста, о семье своей виртуальной знакомой ничего не знал и поначалу проявлял обычный интерес к Юлии, как к девушке. В этот раз она была более откровенна в переписках, рассказывая о сложных отношениях с отцом. Дошло и до встречи, и Евгений наступил на те же грабли, что и Виталий – ему тоже стало жалко девушку-инвалида. Парень продолжил общение с Юлией, но, к счастью для себя, жил все-таки в другом городе – и не повторил весь путь своего предшественника. Впрочем, и девушка не строила насчет Жени никаких романтических иллюзий – он ей нужен был совсем для другого.
В один из дней Евгений получил от Юлии странное сообщение. «Ты бы не мог сделать для меня одно грязное дело?» – вопрошала девушка. Парень забеспокоился, но осторожно поинтересовался, что это за дело. И следом прочел то, от чего взяла оторопь. «Я хочу, чтобы отец умер», – заявила Юлия. Брестчанка вновь вспомнила свои «кляузы» об избиениях, изнасиловании, заявила, что отец в свое время не пустил ее на лечение в Австрию, а теперь забирает у нее пенсию по инвалидности, хочет выселить из квартиры и переписать все на сына. В общем, всячески давила на жалость и предлагала Евгению сделать «грязную работу». За убийство отца Юлия предлагала знакомому 5000 долларов (деньги она планировала получить после продажи квартиры). Не скрывала, что хочет после этого воссоединиться с Виталием, который вряд ли о ней уже и вспоминал. Но мир фантазий Юлии диктовал свои правила.
Девушка предложила Евгению сразу несколько вариантов убийства отца – от удушения подушкой до таблеток, вызывающих остановку сердца. Евгений читал все это с ужасом и всякий раз отказывался, пытался тянуть время, даже когда Юлия переходила на привычные ей манипуляции. Парень надеялся, что сможет образумить пылающую ненавистью дочь, но этого не случилось.
Терпение Евгения тоже лопнуло – он, убедившись в серьезности намерений Юлии, обратился в милицию. Вся их переписка сохранилась, и у правоохранителей было достаточно оснований, чтобы заинтересоваться личностью брестчанки. Милиционеры с помощью Евгения также стали участвовать в диалоге с Юлией, пытаясь понять, насколько далеко она готова пойти.
Девушка шла до конца и уже распланировала все убийство полностью, предоставив Евгению все детали и условия «сделки». В качестве аванса за выполненную работу она предложила кольцо «из белого золота» и «жемчуг» (на самом деле это была бижутерия) и 50 тысяч рублей на расходы. Евгений приехал в условленное место и время, дверь в дом был открыта, отец спал, но «заказ» на убийство так и не был реализован – Юлию задержали.
Ей инкриминировали достаточно серьезное преступление – организацию убийства по найму (ч. 4 ст. 16, п. 12 ч. 2 ст. 139). Но следствие, учитывая инвалидность Юлии, справедливо хотело убедиться в том, что девушка полностью осознавала тяжесть своих слов и намерений. Поэтому уже в статусе обвиняемой девушка отправилась на комплексную психолого-психиатрическую экспертизу.
«Во время проведения экспертизы исследуемая оставалась спокойной, активно поддерживала контакт, хорошо ориентировалась в окружающей обстановке. У нее наблюдались нарушение артикуляции речи, ее замедленность, но словарный запас был достаточный для изъяснения своих мыслей. Также отмечалась некоторая обстоятельность мышления, эгоцентричность суждений. Она понимала цели и причины экспертизы, – комментирует начальник управления судебно-психиатрических экспертиз управления Государственного комитета судебных экспертиз по Брестской области – государственный медицинский судебный эксперт-психиатр Андрей ВОЛКОВЫЦКИЙ. – Интеллектуальных нарушений, снижения памяти, выраженных эмоционально-волевых нарушений эксперты не установили.
Исследуемая пояснила, что пошла на преступление из ненависти, злобы и обиды на отца. Рассказывала, что слышала в детстве, как отец, узнав об инвалидности, якобы и вовсе предлагал матери дочь усыпить. Обида на отца копилась долгие годы, а ключевым триггером стал момент, когда он выгнал из дома Виталия».
В своей SMS-переписке с Евгением Юлия просила, чтобы после убийства на теле отца не оставалось следов насилия, которые могли бы бросить тень на ее якобы гражданского мужа Виталия. Девушка полагала, что на нее подозрения не падут в любом случае, поскольку она инвалид. То есть она заранее прорабатывала все сценарии и планировала убийство с расчетом.
«Эксперты путем тестирования также определили, что у исследуемой была высокая потребность в понимании и поддержке, глубокой привязанности, защите от внешних воздействий, стремление отстоять свои позиции. Обычному человеку, наверное, будет сложно понять, почему Юлия с таким рвением стремилась избавиться от отца, который ее вырастил и содержал. Но надо понимать, что у девушки никогда не было отношений с молодыми людьми, из-за своей инвалидности она фактически была одна и чувствовала себя никому не нужной. Ей было трудно принять себя со своими ограничениями, преодолеть комплексы, выработался дезадаптивный тип отношения к физическому недугу, что привело к избеганию реального решения проблем в общении с противоположным полом и выбору неправильных решений и намерений. Она не смогла общаться нормально с отцом, принять себя такой, какая есть, и строить дальнейшую жизнь исходя из реальных возможностей, что в итоге привело к тщательному и глубокому планированию убийства, которое виделось ей единственным решением проблем и гиперболизированного конфликта», – отметил Андрей Волковыцкий.
Вобщем, судебные эксперты пришли к заключению, что у Юлии имеется психическое заболевание в форме органического расстройства личности, но при этом она является вменяемой и полностью осознавала противоправный характер содеянного. Так что у следствия не было причин подойти к фигуре обвиняемой лояльно. Юлия предстала перед судом. Интересно, что даже во время судебного процесса Виктор Сергеевич так и не смог поверить в реальность намерений дочери. А вот Фемида, тщательно изучив материалы дела, вынесла обвинительный приговор. За свои деяния Юлия получила восемь лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительном учреждении с учетом своих ограниченных возможностей.
*Имена героев изменены.
