Игорь — опытный строитель. Много лет работал в Чехии, на Мадейре, побывал даже в Англии. Но свой главный дом он возвел в деревне Малая Сырмеж. Мужчина говорит, что белорусская хата — самое удобное и надежное строение, поэтому именно на ней он и остановился, когда его семья решила заниматься агротуризмом. Игорь не пошел легким путем и собрал аутентичный дом из перевезенного сруба, склеил бревна специальным мхом, а печь складывали из царских кирпичей, которые он нашел в районе. Посчитали, сколько они стоят — и получилось целое состояние. Стены комнат и двор украшают не менее интересные предметы — находки времен Первой мировой войны. Рассказываем историю Игоря и показываем его коллекцию.
Строил дома на Мадейре, а свой дом купил за 300 долларов
Деревня Малая Сырмеж находится у Нарочанского парка. Возвращаться в эти места хочется не только из-за первозданной природы, но и из-за жителей. Вот и Игорь — третий герой из этого села, который поделился своей историей с Realt.
Мужчина родился в Оренбургской области, но в два года переехал в Беларусь. Его маме предложили пройти распределение на местном рыбзаводе. Тут Игорь закончил школу, женился, вырастил двоих детей и построил два дома.
Мужчина скромничает. Мол, все здесь принадлежит свекрови, а он так, лишь приглядывает за хозяйством. Но только по одному внешнему виду усадьбы «У Малгожаты» понимаешь, что перед нами — профессионал, раз собрал это все своими руками.
— Я много лет работал в Европе. Строил дома в Чехии, Словакии, на острове Мадейра, побывал и в Лондоне. Скажем так, профессия была вынужденной. В молодости хотелось и машину, и квартиру, а только на стройках платили хорошие деньги, — рассказывает про себя Игорь. — На Мадейре климат, конечно, комфортный — тепло даже зимой. Дома там строят из вулканической лавы. Остров хоть и зеленый, но дерево и песок, привозят с континента. Свою древесину они пускают лишь на винные бочки. В Чехии, например, в старину дома строили из камней, соломы и навоза. Для домов побогаче уже использовали известь. Ждали несколько лет пока она настоится.
Видел много, строил разное, но считает, что лучше славянских деревенских хат ничего нет. Поэтому, когда пришла идея с усадьбой, Игорь и не рассматривал других вариантов. Он решил не возводить с нуля, а искал уже готовый старый сруб в соседних деревнях.
— У нас это дешевое жилье. Европейцы бы этому позавидовали. Там вообще сруб — дорогое удовольствие. Я специально выбирал дом из старого фонда, так как раньше люди строили с расчетом на долговечность. Бревна заготавливали зимой, когда деревья меньше подвержены гниению. Сейчас на это не обращают внимания — рубят лес круглогодично.
Поиск был нелегким, ведь оценить состояние фасада можно лишь тогда, когда бревна открыты. Свой идеальный дом по качеству дерева и планировке мужчина нашел в деревне Лукашевичи. Хата 7 на 7 метров давно была заброшена. Ее Игорю продали за 300 долларов.
— Кто-то может подумать, что это еще и попытка сэкономить. Если покупать с участком, возможно, но сама перевозка стоит немалых денег. Вообще, без преувеличения, восстановление этого дома — самое тяжелое мое творение. Во-первых, дерево требует к себе особых условий. Например, погода должна быть без дождей, так как с мокрыми бревнами ничего не построишь. Во-вторых, моей главной целью было не превращать сруб в новое жилье, а сохранить его аутентичность, добавив немного комфорта. Поэтому душевая и кухня расположились в пристройке из блока.
Как же происходит разбор дома? Сперва разбирается и утилизируется крыша. Со срубом работа идет проще и быстрее, но процесс требует много рабочих рук. Перед перевозкой бревна нумеруют не только по ярусу, но отмечают и стороны света.
— Поменять что-то местами не получится. Конструкция не соберется. Дерево укладывается в строгом порядке и держится за счет веса. Между ними я положил мягкий мох, который собирал на болотах. Носил его мешками. Он бактерицидный, раньше его и на раны клали. Мало того, что мох экологичен, так и не требует к себе внимания: не нужно сушить или обрабатывать. При строительстве современных домов часто используют стекловату, но она еще больше притягивает влагу. Лучше в таких домах класть мох или джут — это натуральные материалы.
Насобирал 2 тысячи царских кирпичей. Сейчас такие обошлись бы в 16 тысяч евро
Основную работу по восстановлению дома Игорь делал сам. С оформлением помогали жена и теща. Интерьер хаты должен был погружать гостей в начало 20 века.
Хоть сейчас и прохладно, но так и тянет снять носки, чтобы пройтись по деревянному полу. Взгляд бегает от одного бревна к другому, в поисках красивых узоров, которые оставили шашели.
— Знаю одно американца, который возводил с нуля такой вот деревянный дом. У них модно показывать прогрызенное дерево. Это признак богатства. Поэтому его строители с помощью инструментов делали на брусьях дырки. А мы прикрывали досками, обоями. Если хотите добиться такого эффекта, советую использовать сухостой. Он у меня на полу лежит. При распиле дерево где-то было испорчено жучками. Это считается браком и стоит недорого. Только покройте потом специальным раствором, чтобы остановить наступление насекомых.
Старый сруб все же немного обновили. Изначально это была одна большая комната, которую зонировали занавесками. Вместо них появились стены. Теперь в доме две небольшие спальни и гостиная с печкой.
Для мужчины печь — самое любимое место в хате. Он называет ее главной достопримечательностью.
— Собирали ее по новым технологиям, но она полностью соответствует моделям 20 века. В качестве примера взяли печь прадеда моей супруги. У нас есть фотография, где семья сидит на печке, а мимо пробегает поросенок. В те времена зимы были холодными, поэтому птицы и животные жили с людьми. Не было ни средств, ни возможностей содержать их отдельно. Те печки использовались не только для обогрева, но и приготовления еды. Все это воссоздали. Моя жена часто делает тут бабку, пироги. Но самое главное, что все это — кирпичи царской эпохи.
Материалы Игорь искал годами в заброшенных домах и местечках, где когда-то были панские усадьбы, церкви и костелы. Ценные они не только потому, что им больше ста лет, но и из-за своего качества.
— Дореволюционный кирпич действительно сделан из глины. В него еще добавляли яйцо для склеивания. Один такой добротный экземпляр в Европе стоит около 8 евро. На печку у меня ушло 2 тысячи кирпичей. Получается, насобирал целое состояние — 16 тысяч евро.
Обзавестись такими находками мужчине помогла любовь к истории. На уроках в школе он узнал, что и когда строили в Нарочанском крае. На этих знаниях и строился маршрут по поиску исторических предметов.
— У нас тут были и костелы, и церкви, возводились оборонительные сооружения. Здесь стояли войска Кайзеровской Германии. Мне было очень интересно исследовать период Первой мировой войны, поэтому годами я собирал экспозицию, связанную с тем периодом. Теперь эти вещи украшают стены дома, двор. Все выглядит аутентично не на словах, но и на деле.
И вот тут начинается экскурсия. На стене в прямом смысле висят купюры российской империи. Игорь рассуждает о времени великого обмана: обменяли у людей золото на бумажки. Эти деньги его земляк нашел в семейном доме. 40 тысяч купюр лежало в чемодане.
— Если бы в золоте сохранили, остались бы с капиталом. А эти бумажки обесценились.
Рядом — крупные монеты времен правления Екатерины. Говорят, что их прикладывали ко лбу при головной боли. Сбоку расположилась небольшая французская вилка для устриц и кусочек плитки 16−17 века. Ее Игорь нашел в огороде.
Продвигаемся дальше. На печи по классике сушится чеснок. Для полной гастрономической картины не хватает кумпяка.
— У меня тут стоят бутылки из-под воды, водки, ликера, вина, что пили солдаты. Когда люди расхламляют дома перед ремонтом или продажей, я прошу разрешения поискать оригинальные предметы у них на чердаках. Какие-то вещи находил сам, что-то покупал у людей, что-то отдавали бесплатно.
Рядом с печкой стоит пёкло — специальная лопата, на которой в печь отправляли хлеб.
— Ее уже тоже местами погрызли жучки. Еще бы, такую вкуснятину на ней носили. Тут их я не осуждаю.
В гостиной привлекает внимание шкаф — семейная реликвия супруги Игоря. У дивана красуется действующий французский граммофон.
— Самые молодые в доме — это железные кровати из 60-х. Изначально я видел здесь деревяные, но эти чугунные вставки невероятно красивые. Заменили их синий окрас на черный — и настоящая роскошь. Еще и практичные — невозможно поломать.
«Есть вещи, которые местные привозили из Америки»
Аутентичный дом — не единственный вариант для гостей в угроусадьбе. По соседству Игорь построил еще один.
— Это барак. В переводе с чешского — «дом». Их стиль мне понравился. Напомню, что издавна они возводили жилье из камней, кирпичей. Сейчас используют более доступные материалы, но отделка — это отсылка к прошлому. Они выбирают несколько мест на стене, сбивают штукатурку и показывают свой аутентичный фасад. В моем доме можно найти кирпич компании «Розенберг». Одна из фабрик находилась в Бобруйске. Этот экземпляр как раз оттуда.
Внутри дома минималистично и просто. Планировка напоминает квартиру-студию. Именно такие дома, по словам опытного строителя, в Чехии пользуются популярностью.
Предупреждаем, уличная прогулка может затянуться на часы: невозможно оторваться от собранной коллекции. Здесь артефакты на каждом шагу: на задней части дома, у беседки и даже в бане. Кстати, она тоже уникальная. Ее Игорь построил в стиле польской застройки 30-х готов.
— Внутри тоже много ремесленнической утвари, но есть действительно уникальная вещь — скрипка с футляром из мастерской «Страдивари». Был такой знаменитый итальянский скрипичный мастер Антонио Страдивари в 17−18 веке, — показывает инструмент мужчина. — Имеются вещи, которые местные привозили из Америки. Жители ездили туда на заработки. Августин Шнитовский — прадед супруги был там несколько раз, участвовал в кулачных боях. По его словам, соперники с уважением относились к скромному невысокому белорусу, и дрожали перед боем. Прадед был безграмотным, но в обыкновенном разговоре любил употребить иностранное: «All right!». От Августина нам досталась бочка с вином.
Из современного на участке агроусадьбы лишь бассейн, шезлонги и купель. Даже огромные валуны ледникового происхождения Игорь перетащил специально, как напоминание о прошлом этого края.
— Я придерживаюсь мнения, что без знания о прошлом, настоящего и будущего просто нет. Нет ценности того, что мы имеем. Многие даже не знают о том, как люди жили, как использовались инструменты, что я коллекционирую. Давно существуют машины, роботы. Но только изучая это, можно оценить прогресс и человеческие возможности.
