В 2017 году Хизер Вук, 33-летняя жительница американского Индианаполиса, получила от мужа рождественский подарок — сертификат на генеалогическое ДНК-тестирование. Его результаты не стали для девушки каким-то особенным откровением: она и так давно знала о своем шотландско-английско-ирландском происхождении с примесью скандинавских корней. Но вскоре на ее почту и мессенджеры начали одно за одним сыпаться сообщения от незнакомцев, утверждающих, что они ее сводные братья и сестры. От нажатия кнопки «Спам» девушку остановило упоминание во всех письмах имени Дональда Клайна. Так звали репродуктолога, к которому мать Хизер еще до рождения дочери обращалась по вопросу лечения бесплодия. И который, по словам нескольких десятков людей, является их общим отцом.
Onliner рассказывает историю безумного эксперимента доктора Клайна, годами тайно подменявшего донорскую сперму на собственную и оплодотворившего таким образом около сотни женщин.
Шокирующее открытие
Одной из первых, кто заподозрил в своем происхождении что-то неладное, была Джейкоба Баллард. О том, что в 1981 году она была зачата с помощью донорской спермы, девушка была в курсе с 10 лет. В 2014-м Баллард сдала ДНК-тест и решила отыскать других людей, у которых с ней общий биологический отец. Джейкоба рассчитывала, что сводных братьев или сестер у нее двое, ну максимум трое: большее количество раз использовать семенную жидкость одного и того же донора было запрещено правилами клиники, где ее матери делали искусственное оплодотворение.
Джейкоба Баллард рядом со своим домом в Индиане
Найти трех сестер оказалось не так уж сложно: все они были зарегистрированы на том же сайте с генеалогическими деревьями, где оставляла свои данные сама Баллард. Чего четыре новоиспеченные родственницы точно не ожидали, так это того, что обнаружится еще и пятая женщина, которая тоже одной с ними крови. Сестры связались с ней в соцсетях, а та возьми и сообщи, что еще раньше нашла парочку других сиблингов. Сводных братьев и сестер вскоре стало восемь, и это уже расходилось с информацией о допустимом числе оплодотворений. К тому же разброс по годам рождения у всех был от 1979-го по 1986-й — кому вообще разрешили бы регулярно сдавать сперму в одной и той же клинике на протяжении семи лет?
С тех пор, как родовое древо Баллард начало разрастаться со скоростью виноградной лозы, в его ветвях постоянно всплывала одна и та же фамилия — Клайн.
В начале 1980-х Дональд Клайн считался лучшим врачом-репродуктологом в Индианаполисе, и к нему по возможности старались обращаться все семейные пары города, у которых были проблемы с зачатием ребенка. Конечно же, матери всех случайно нашедшихся сестер и братьев тоже побывали в кабинете доктора Клайна. И даже после обнаружения этого факта Баллард, как и почти все ее родные, сомневалась в том, что именно этот мужчина — ее настоящий отец. Может быть, у врача были братья или другие родственники, чью сперму он использовал в качестве биологического материала? Или это просто какая-то странная ошибка в результатах тестов? Наверняка узнать ответы на все эти вопросы можно было одним способом: поговорить с самим доктором Клайном, который по-прежнему жил в паре кварталов от своих вероятных отпрысков.
Дьявольское отцовство
Сиблинги сделали рассылку по всем официальным детям и совершеннолетним внукам Клайна с просьбой организовать встречу. В ответ пришло только сообщение от одной из внучек, которая резко ответила, что ни о каком искусственном оплодотворении вообще не знает и помочь ничем не может. Лишь пару месяцев спустя Джейкоба Баллард получила письмо от сына Клайна — оказалось, что они ходят в одну церковь. Мужчина предложил устроить совместный ужин с шестерыми братьями и сестрами в ресторане, куда пригласил отца.
Дональд Клайн, которому на тот момент было глубоко за 70, пришел на встречу, опираясь на трость, много расспрашивал сиблингов об их жизни, а еще зачитывал цитаты из Библии, записанные в блокнот. Сквозь карман брюк мужчины отчетливо просвечивал силуэт пистолета. Баллард вспоминала, что тот ужин действительно напоминал какое-то странное семейное торжество — вот только от Клайна вовсе не веяло отцовским теплом. Тогда же доктор впервые признался, что действительно использовал собственную сперму в качестве донорской, но якобы не помнил, сколько раз и когда именно, а больничные данные не сохранились.
Джейкобу Баллард начали накрывать экзистенциальные размышления о том, что она носительница ДНК человека, который долгие годы лгал пациенткам и пользовался служебным положением ради одному ему известных целей. Девушка хоть и признавала все эти мысли не очень рациональными, но ее всякий раз обдавало холодным потом, стоило лишь задуматься о наличии в собственных генах тяги к чему-то темному, странному и извращенному.
Остальные сиблинги гадали, зачем вообще все это было нужно успешному и уважаемому специалисту с блестящей репутацией и, по словам бывших коллег, крайне трепетным отношением к пациентам. Одни называли действия Клайна научным экспериментом, другие же усмотрели в его поступке влияние комплекса бога: мол, свихнувшийся доктор решил вывести собственную расу и получить контроль над ней. Кто-то выдвигал прагматичные версии, в которых для Клайна все это было лишь способом заработать побольше денег, а некоторые увидели слишком далеко заведшее, но все-таки искреннее желание помочь отчаявшимся парам.
Согласно самой жуткой теории, доктор состоял в фундаменталистской секте, членам которой полагается произвести на свет как можно больше потомства.
Причем все дети должны быть с белым цветом кожи, светлыми волосами и голубыми глазами. Как можно догадаться, у большинства его подтвержденных детей именно такие черты внешности.
Тайное оплодотворение
Индустрия донорства спермы с самого своего зарождения была окутана тайнами. В 1884 году врач по имени Уильям Панкост оказался бессилен в лечении богатого мужчины, страдавшего от бесплодия. Не желая терять репутацию несгибаемого профессионала, Панкост придумал выход: усыпил жену пациента хлороформом и ввел в нее сперму своего самого симпатичного студента. Это и был первый в истории случай успешной донорской инсеминации. Правда, обо всем этом ничего не знала сама женщина: богач и доктор решили, что появление на свет долгожданного здорового первенца оправдывает любой обман.
Дональд Клайн открыл собственную клинику почти сотню лет спустя — в 1979-м, однако в то время лечение от бесплодия все еще было относительно молодым и слабо урегулированным медицинским направлением. Никаких вам банков спермы и обширных каталогов доноров, где потенциального биологического отца ребенка можно выбрать по цвету глаз, росту, профессии и жизненным ценностям. В Америке 1970-х вся ответственность за добычу биологического материала лежала на самих врачах. Чаще всего к сдаче спермы привлекали молодых интернов: во-первых, они всегда околачиваются где-то поблизости, во-вторых, все более-менее умные, раз смогли доучиться до врачебной практики.
Сам факт процедуры оплодотворения старались держать в секрете. Врачи рекомендовали не рассказывать детям о том, как именно они появились на свет.
В 1977 году был даже проведен опрос, согласно которому больше половины репродуктологов не вели никаких записей, чтобы исключить любые задокументированные связи между донором и ребенком.
Такая строгая секретность отчасти обосновывалась еще и дырами в законодательстве многих штатов: кое-где биологический отец при большом желании мог заявить свои права на ребенка, а отпрыск, соответственно, наоборот, потребовать вписать его в завещание. Чисто психологические моменты тоже никто не исключал: зачатый от донора ребенок, например, может почувствовать себя отвергнутым, общество будет косо смотреть на отца-«импотента» — всякое бывает.
В общем, 40 лет назад, еще до появления доступных ДНК-тестов, Клайн вряд ли мог подумать, что его махинации когда-нибудь вот так просто возьмут и вскроются. Скорее всего, мужчина оплодотворял женщин собственной спермой в тех случаях, когда у него не получалось вовремя найти подходящего донора. Запись к лучшему репродуктологу Индианаполиса всегда была забита на месяцы вперед, и всегда иметь под рукой чью-то свежую сперму было просто физически невозможно: срок годности эякулята истекал за полтора часа. Судя по датам рождения самых младших из известных детей, доктор прекратил подмены в конце 1980-х — когда широко распространились банки спермы, а вся индустрия искусственного оплодотворения перешла на замороженное семя (в те годы впервые появились исследования, свидетельствующие, что свежий биоматериал может переносить ВИЧ).
Когда история о многочисленных сиблингах, зачатых от Клайна, завирусилась в медиа и дошла до властей, доктор поначалу бросился все отрицать. На письма из прокуратуры он отвечал, что все заявления о его биологическом отцовстве — сплошная клевета (что легко опровергалось все теми же ДНК-тестами). По сути, именно это и стало основанием для предъявления обвинений: Клайна привлекли к уголовной ответственности за воспрепятствование следствию. Больше, по словам прокурора Тима Дилэйни, толком было не за что.
Расценить действия врача как изнасилование не выходило, поскольку прямых половых контактов с пациентками у него не было. Нанесение телесных повреждений? Тоже вряд ли: подобные действия в штате Индиана считаются преступлением, только если были совершены очевидно грубым и злобным образом. Введение в заблуждение? Опять же нет записей — нет доказательств того, что пациентки не знали о том, чье именно семя в них вводится. А если бы и так, выяснилось, что в США не существует ни единого закона, который бы прямо запрещал репродуктологам использовать собственную сперму для оплодотворения.
В конце концов Дональд Клайн отделался лишь штрафом в $500 и годом условного срока.
Дональд Клайн во время одного из судебных заседаний
Возмущение медицинского сообщества привело также к отзыву его врачебной лицензии — но к тому моменту репродуктолог уже восемь лет как был на пенсии. Самое абсурдное в этом деле то, что доктор мог бы и вовсе избежать любых обвинений, если бы не отвечал на те самые прокурорские письма — по закону Индианы, он не обязан был этого делать. Еще из-за скандала у Клайна испортились отношения с женой: та расценила его поступок как измену.
Сиблинги продолжают бороться за принятие закона о мошенничестве при лечении бесплодия, по которому доктору может грозить реальный тюремный срок — до двух с половиной лет. Пока, правда, особых успехов в этом деле нет, тянутся лишь гражданские конфликты, на урегулирование которых Клайн, по некоторым данным, потратил уже больше $1,35 млн. Единственный не закрытый еще иск был подан в 2016 году Мэттом Уайтом, сыном доктора, ставшим одним из главных активистов движения за его наказание по закону, и его матерью Лиз. Женщина приходила на процедуры искусственного оплодотворения 15 раз в период с октября 1981-го по март 1982-го. Спустя четыре десятка лет она чувствует себя «15 раз изнасилованной».
Мэтт Уайт и Лиз Уайт
Утрата идентичности
К моменту начала суда на старте 2019 года у Клайна насчитывалось 49 официально подтвержденных детей, появившихся на свет в результате тайных манипуляций с донорской спермой. В мае 2022-го их число выросло до 94. Новые сиблинги чаще всего дают о себе знать ближе к Рождеству и другим большим праздникам: ДНК-тестирование для исследования родословной все еще остается весьма популярным подарком близким в Штатах. Кто-то из «новеньких» всегда знал, что был зачат искусственно, — только был уверен, что от спермы фактического отца. А кто-то только к 40 годам сорвал покровы с семейной тайны: о процедуре оплодотворения многие матери никогда не рассказывали не только детям, но и мужьям.
Случайные братья и сестры по-разному осмысляют сложные морально-этические дилеммы, касающиеся собственного появления на свет. Хизер Вук, которая перед сдачей ДНК-теста подарила фактическому отцу красивый альбом с его родословной, берущей начало из благородного шотландского рода, теперь переживает глубокий кризис идентичности, связанный с тем, что ее, по сути, лишили понимания, кто она и откуда. «Самым трудным было свыкнуться с тем, что мои родители лгали мне на протяжении всей моей жизни», — признается девушка, которая до момента появления в ее жизни Дональда Клайна не знала о том, что зачата от донора.
Хизер Вук
Примерно то же самое рассказывал ее сводный брат Тодд Фостер: «Это было похоже на удар под дых. Кто-то взял и разорвал связь с тем, откуда я. Наша идентичность — в нашей крови, так? Вот почему я сделал этот долбанный ДНК-тест. А теперь у меня ощущение, что моя личность полностью стерта. Я больше не Фостер?»
Кайлин Готт, учительнице из Индианаполиса, внезапное обнаружение такого количества кровной родни, наоборот, помогло избавиться от чувства одиночества и непонимания, где ее место в этом мире. Женщина с восторгом рассказывает, как тщательно искала сходства с сестрами — начиная от любимых бургеров в фастфуде и заканчивая свадебными букетами.
У одного из сыновей Клайна, пожелавшего остаться анонимным, есть брат-близнец — и мужчина всю жизнь переживал, что они не очень-то и похожи: разные по комплекции и характеру. Братья даже сделали повторные ДНК-тесты, поскольку их мать рассказала, что доктор якобы смешивал донорский материал со спермой ее мужа. Но нет, все-таки подтвердилось, что они оба от Клайна.
В итоге один из мужчин в чате сиблингов сдружился с другим братом, который и по внешности, и по духу оказался ему ближе, чем собственный близнец.
Больше всего беспокойств вызывает то, что десятки единокровных братьев и сестер, а также их детей все еще проживают в ближайших друг к другу районах Индианаполиса. Дети Клайна последние несколько лет занимаются каталогизацией всех предыдущих связей друг с другом. В процессе постоянно выясняется, что один из братьев, например, продавал другому машину, третий лет 20 прожил на одной улице с четвертым, а сыновья пятого и шестого занимаются в одной спортивной секции. Зловещая тень аморального клайновского эксперимента теперь навсегда зависла над их детьми: шанс того, что на первое в жизни свидание кто-то из них может случайно пойти с двоюродным братом или сестрой, с каждым годом только растет.
