Без прошлого нет будущего. Брестское гетто. Воспоминания и документы

Фраза радистки Кэт из знаменитого телефильма «Семнадцать мгновений весны» могла бы стать эпиграфом к недавно вышедшей книге брестского краеведа Ивана Чайчица «Брестское гетто. Воспоминания и документы». Но нужен ли эпиграф к тем фактам, что приводятся в издании? В книге всего девяносто страниц, и на каждой трагедия, пишет «Вечерний Брест».

Сколько было согнанных в брестское гетто евреев, достоверно не известно. По некоторым данным, от 20 до 27 тысяч человек. Почти половина довоенного населения города. Дотошные исследователи могут упрекнуть и автора книги, и автора этой статьи в приведенных цифрах, но они приведены на основе уникального документа, хранящегося в Государственном архиве Брестской области. В нем имеется книга учета населения Бреста по национальному признаку. На 15 октября 1942 года в графе «евреи» значится 16 934 человека из 41 091 жителя города.

Возможно, «писарчук» бурмистерского управления не знал, что накануне в Бресте была проведена акция в рамках общенациональной программы фашистской Германии «Окончательное решение еврейского вопроса». Клерк, утром придя на работу 16 октября, в книге учета добросовестно проставил ту же цифру. А затем он или его начальник маленьким росчерком ошибку исправил. Вычеркнул из жизни «официально учтенных» 16 934 человека! Их погрузили в вагоны и расстреляли на Бронной Горе возле Березы.

А что, раньше не убивали безвинных? Из доклада в Берлин от 24 июля 1941 года: «В Брест-Литовске полицией порядка при поддержке имеющегося там подразделения айнзацгруппы было ликвидировано 4435 человек. Среди них находилось 400 русских и белорусов». А жизнь в гетто после января 1942 года: «Работающие получали на НЕДЕЛЮ (!) 1,5 килограмма хлеба, 1 килограмм картофеля и 35 граммов жира. Детям до 14 лет и неработающим взрослым на НЕДЕЛЮ (!) выдавали 750 граммов хлеба, 1 килограмм картофеля и 35 граммов жиров».

Кстати, в книге впервые публикуется снимок городского рынка на перекрестке нынешних улиц Мицкевича и Куйбышева 1942 года (специально для этого издания на интернет-аукционе было выкуплено три фотографии). Но все дело в том, что почитающий себя вельможным шляхтичем, а на самом деле этнический немец, добросовестно служивший в мелиоративном отделе советского горисполкома (вот и не верь в «пятую колонну») Маурицио Опельн-Брониковский уже в июле 1941-го подписал несколько красноречивых распоряжений: «Всякая продажа евреям строго запрещена… Всякое передвижение и присутствие на улицах без необходимости евреям запрещаю. Разрешаю находиться на улицах только по пути на работу и обратно».

Немецкие власти четко провели паспортизацию жителей города. Помимо всего, в обязательном порядке указывалась национальность. В основном были учтены жители довоенного Бреста. Кстати, гуляющая по интернету версия, что всех брестчан польской национальности в 1939-1941 годах отправили в Сибирь, не имеет под собой никаких оснований – на 15 октября 1942 года в нашем городе жило 15 839 человек, считающих себя поляками. А среди учтенных евреев были уроженцы Берлина, Варшавы, Феодосии, Буэнос-Айреса… Кого из известных польских спортсменов тренировал Пауль Роземблюм, указавший в анкете, что он профессиональный тренер по боксу?

В книге Ивана Чайчица много фотографий — 90 снимков на 90 страниц текста. Вот господин Фридрих-Вильгельм Роде. Майор СС, приверженец максимального применения дешевой человеческой силы. Он после уничтожения гетто в Домачево и Томашовке даже не одобрял полного истребление еврейского населения Бреста, считал, что это может нанести «страшный экономический ущерб, вызванный сокращением рабочей силы». А на фотографии Роде кричит. Нет, не протестуя против «сокращения рабочей силы», а болея за свою команду на водно-спортивном празднике, проходившем на реке Мухавец летом 1942 года.

Из показаний Альфреда Бекмана, служившего в 320-м полицейском батальоне, расквартированном возле станции Бронная Гора, где и нашли свой последний приют выжившие в аду Брестского гетто:

«Некоторое время спустя после ухода гарнизона лейтенанта Штолля я тоже пошел в лесной массив, чтобы рассмотреть экзекуцию над евреями с близкого расстояния. В этой связи я хотел бы сразу упомянуть, что с моей стороны это было чистым ЛЮБОПЫТСТВОМ (!)». Вот так, простенько, поинтересовался, как там проходит массовое убийство.

И ведь видел подлец, что было ранее: «В вагоне евреи должны были снять с себя всю одежду. Я хочу этим сказать, что они должны были раздеться полностью догола. Для женщин также не делалось разницы в одежде. Они тоже должны были раздеться полностью догола. При открытии вагонов оттуда выгружались уже мертвые, которые предположительно задохнулись из-за тесноты в вагоне».

Книгу Ивана Чайчица читать тяжело, очень тяжело. Но надо. Как пишет сам автор: «Брест всегда будет помнить всех своих жителей, независимо от национальной и религиозной принадлежности, потому что мы неотделимы от его многовековой истории и духовных корней. И эта неразрывная связь — бесценное достояние».