Типовая панельная многоэтажка, спрятавшаяся где-то в глубине улицы, — таких в Несвиже много. Жизнь здесь идет своим чередом. Вот из распахнутой на третьем этаже форточки доносится музыка, перебиваемая смехом детворы. В квартире на третьем этаже, судя по виднеющимся остаткам обоев на балконе, идет ремонт. Чем очень недовольна старушка со второго этажа, развешивающая свежевыстиранное белье. И так каждый день, из года в год… Лишь в одной «двушке» все нетипично: вместо разложенных по шкафам личных вещей, забавных фотографий на стенах и бабушкиного старинного сервиза в секции (который выбросить жалко, а отдать некому) — строгая функциональность.
Все это создает ощущение временности, словно сюда приходят ненадолго, просто переждать катастрофу. Так и есть, но с одной поправкой: речь не о природной стихии, а о катастрофе, что случается в отношениях между супругами, родителями и детьми. И тогда единственная защита — вот такая комната. Кризисная.
Мне нужна помощь!
Адрес кризисной комнаты Несвижского района — информация конфиденциальная, ее нигде не афишируют. Но как только человеку понадобится помощь, возникнет необходимость спрятаться от абьюзивных отношений — он получит и адрес, и ключи.
— А вот номер круглосуточного доступа в кризисную комнату мы вывешиваем везде, где только можно: на сайте райисполкома, нашего территориального центра, печатаем на жировках. Распространяем памятки, буклеты… Сим-карта с кризисным номером установлена в моем личном телефоне, то есть 24 часа я — на связи, — рассказывает заведующая отделением комплексной поддержки в кризисной ситуации Несвижского ТЦСОН Елена Василевская. — Человек может позвонить ночью, ранним утром, поздно вечером — и мы оперативно окажем ему помощь, обеспечим убежище, предоставив кризисную комнату.
Чаще всего обращаются женщины, которым нужно спрятаться от мужа-тирана. Типичная ситуация: семья, один-два ребенка, супруг злоупотребляет… Скандалы и ссоры уже стали обыденностью в доме, но ситуацию еще удается контролировать. Потом происходит какой-то серьезный инцидент и женщина, опасаясь за себя, детей, вызывает милицию.
— Участковый тоже может предложить маме воспользоваться услугами кризисной комнаты. Многие соглашаются, но есть и те, кто отказывается, — говорит Елена Василевская.
Вместе с ней как раз и направляемся в кризисную комнату (по факту — в хорошую, благоустроенную квартиру), которая действует при Несвижском ТЦСОН. Мы даем честное слово, что ее местонахождение нигде не засветим. Только на таких условиях нам разрешают посетить временное убежище для жертв домашней тирании.
Здесь мы знакомимся с Ольгой Геннадьевной. Женщина попросила не показывать ее лица, но своей историей поделилась.
Ольга признается: она думала, что за пребывание в кризисной комнате надо платить или хотя бы возмещать стоимость коммунальных услуг. Но с нее не взяли ни копейки — все оплатил ТЦСОН. И такие условия гарантированы каждому, кого сложная ситуация вынуждает бежать из родного дома.
— Семнадцать лет в браке, родили четверых детей, — вздыхает Ольга и на минуту замолкает. — Когда ты любишь, не видишь недостатков человек, идеализируешь его. Но постепенно с глаз сходит пелена и твой муж, отец твоих детей уже не кажется идеальным. У нас, конечно, не все было безоблачным, но жили. А в последние несколько лет ситуация стала совсем критической: пьяные скандалы, драки, свидетелями которых были дети. Я поняла, что надо разводиться, подала документы…
Суд принял заявление, супругов развели. Однако штамп в паспорте ситуацию не изменил: уже бывшие муж и жена продолжали делить одну жилплощадь.
— У него нет родителей, только брат. Мне с детьми тоже идти некуда. Еще будучи в браке, мы построили с господдержкой трехкомнатную квартиру. По закону не можем ее продать, пока младшему сыну не исполнится 18 лет. Бывший муж это знает, поэтому чувствует себя спокойно: жилье ведь считается совместно нажитым.
Ольга и отец ее детей стали друг другу чужими три года назад, но мужчина решение суда проигнорировал. Он продолжал контролировать бывшую жену, бурно реагировал на любые звонки, заставлял отчитываться: «Где была и почему с работы вернулась на 20 минут позже?» Скандалил, нередко дело доходило до побоев.
— Когда он трезвый, это еще более-менее вменяемый человек, но как только позволит себе расслабиться — с ним творится страшное. Становится агрессивным, озлобленным, пытается спровоцировать скандал, чтобы полезть в драку. Год назад во время очередной такой ссоры он набросился на меня и начал душить. Это видел младший сын, которому тогда было 6 лет. Ребенок плакал, пытался оттащить папу, но разве можно справиться со взрослым мужчиной? Увиденное не прошло бесследно: пришлось идти к психологу.
Но и дебоширу учиненное аукнулось: на 1,5 года он загремел в колонию. Отсидел, вышел и принялся за старое.
— Полтора года мы пожили с детьми спокойно, а потом снова — крики, скандалы, претензии. Сколько раз вызывала милицию, даже и не помню. В декабре прошлого года — очередная вспышка ярости, и снова я попала под горячую руку. Супруга забрали в изолятор временного содержания, мне же участковый посоветовала спрятаться в кризисной комнате. Она и раньше предлагала, но я не решалась: зачем идти куда-то, если есть свой угол? А в тот раз поняла: и мне, и детям нужна передышка от такой жизни.
10 декабря 2024 года Ольга и трое ее несовершеннолетних детей заехали в убежище. Многодетная мама призналась, что боялась неизвестности: как все устроятся? Смогут ли обходиться без привычных вещей?
— Встретилась со специалистом территориального центра, мне дали ключи, сказали адрес. Приехала сюда и была поражена: думала ведь, что кризисная комната — просто комната, а по факту это полноценная квартира! Четыре спальных места, причем одно детское. Хороший ремонт, добротная мебель, ковры. На кухне — холодильник, плита, микроволновка. Даже минимальный набор продуктов уже был: крупа, макароны, соль, сахар, масло, — вспоминает Ольга.
Она не преувеличивает: комната для кризисных ситуаций действительно оснащена всем необходимым, в том числе средствами личной гигиены. Всегда есть свежие полотенца, постельное белье.
— Дети уже привыкли, что дома — постоянные крики, скандалы, а сюда приехали — тишина. Младший сын, когда в первую ночь укладывала его спать, чуть не расплакался: «Мама, здесь так классно и спокойно». Вот это спокойствие было самым ценным: я уходила на работу и знала, что мои дети в безопасности, что с ними ничего плохого не случится, — откровенничает Ольга.
Бывший муж пытался узнать ее местонахождение, но тщетно. Еще при заключении договора на оказание услуги временного приюта Ольга подписала соглашение о неразглашении адреса кризисной комнаты. Не сказала его даже друзьям, не то что человеку, от которого искала защиты.
Срок нахождения в кризисной комнате прописывается в договоре, но он может быть продлен в зависимости от ситуации.
— Прожили здесь с детьми чуть больше месяца. Даже Новый год встретили! Ребятам привезли подарки, угощения… Было приятно. Уже когда срок действия договора истек и мы готовы были возвращаться домой, произошло ЧП: в нашей несвижской квартире сломалась колонка. Как везти детей в холодное жилье? В итоге задержались в кризисной комнате еще на пару дней. За это время решили вопрос. Бывший муж ведь не работает, денег не приносит, хотя всем пользуется. Ждала зарплаты, чтобы оплатить ремонт колонки…
Что в сухом остатке? Ольга с детьми по-прежнему делит жилплощадь с бывшим мужем, но женщина уверяет, что активно ищет съемное жилье. Ведь скандалы возникают вновь, хоть до драки и побоев дело не доходит. Возможно, потому, что у бывшего супруга Ольги уже исчерпан «лимит»: после очередного привода он на два года отправится в ЛТП. Знает и боится?
Чужой боли не бывает
На самом деле это первый случай за всю историю существования кризисной комнаты, когда жертва абьюзивных отношений вернулась к агрессору. Хотя Ольге предлагали разные варианты, она не захотела уезжать из собственной квартиры.
— Если дома скандал, женщина вызывает милицию. Участковый предлагает ей подписать так называемое согласие о передаче информации о домашнем насилии. Эта информация передается в территориальный центр соцобслуживания, а дальше уже сотрудники, в зависимости от ситуации, предлагают женщине помощь. Может, это многодетная семья и маме нужны услуги няни. Или она нуждается в психологической поддержке, — приводит примеры Елена Василевская. — Но, если женщина заселяется в кризисную комнату, обязательно составляется индивидуальный план помощи по выходу из трудной ситуации. Когда речь идет о жертве домашнего насилия, в большинстве случаев он не предполагает возвращения к агрессору.
Так было с жительницей одного из сельских населенных пунктов Несвижского района Екатериной, многодетной мамой. Обстановка в семье была, мягко говоря, некомфортная: глава семейства крепко дружил с «зеленым змием», и домочадцы в эти отношения никак не вписывались. Скандалы, драки, побои не прекращались. Но однажды чаша терпения переполнилась. Женщина забрала детей и спряталась с ними в кризисной комнате.
— К мужу Екатерина не вернулась. С мамой по индивидуальному плану помощи по выходу из трудной ситуации работали разные службы. Так, в управлении по труду, занятости и социальной защите Несвижского райисполкома ее проконсультировали, как можно досрочно использовать семейный капитал, чтобы улучшить жилищные условия. В итоге женщина нашла квартиру, оформила договор купли-продажи. Из кризисной комнаты она на несколько дней переехала с детьми к родителям, а потом в собственное жилье.
В семье другой жительницы Несвижского района, Ирины, ситуация была посложнее: она не только терпела пьянки и побои мужа, но и сама порой уходила в длительные запои, забывая о маленьком сыне. Когда супруги в очередной раз что-то не поделили и глава семейства решил применить «воспитательные меры», женщина вызвала милицию. Участковый предложил маме и ребенку спрятаться в кризисной комнате. Там их обеспечили всем необходимым, оказали психологическую помощь.
— Просто спрятаться от мужа-агрессора — не значит, что проблема решена, — отмечает Елена Василевская. — Ирину направили на консультацию к врачу-наркологу, она прошла лечение. Женщина была безработной — ей предложили варианты трудоустройства. Кроме того, малолетний ребенок Ирины не посещал детсад — с этим ей тоже помогли. Из кризисной комнаты Ирина переехала к сестре. Уже тогда она была решительно настроена покончить с пагубной привычкой и начать новую жизнь. Слово свое сдержала: прошла курс реабилитации в отделении областного клинического центра «Психиатрия — наркология», устроилась на работу.
Помогите, мы остались без крыши над головой!
Не только жертвы домашнего насилия могут стать временными постояльцами кризисной комнаты. Ее двери открыты для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей; семей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, когда находиться по месту жительства невозможно по объективным причинам. Например, если зимой в доме вдруг задымление или электричество пропадет — как жить в таких условиях?
Заселиться в кризисную комнату могут и жертвы торговли людьми (правда, подобных случаев пока не было). Или вот еще ситуация. Ночь, взрослые и дети спят. И вдруг — короткое замыкание, вспыхивает огонь и охватывает все вокруг… Тут уж не до вещей и ценностей — лишь бы самим спастись от стихии. Но на дворе — ночь, холодно, а детки в одних пижамах, босые…
— Был у нас похожий случай. В Несвижском районе кризисная комната открыта с 2014 года, но сразу она работала на базе Городейской городской больницы. Одними из первых туда заселились папа и двое его детей. Это была многодетная семья, в их доме случился пожар, все сгорело. Маму с самым маленьким ребенком пришлось госпитализировать, а отца с двумя ребятами поместили в комнату. Уже от нас они все вместе переехали к родственникам.
За время существования кризисной комнаты в Несвижском районе услугу временного приюта получили 49 человек. Из них по причине домашнего насилия — 24 человека.
Временными жильцами кризисной комнаты, как правило, становятся именно семьи с детками — подростками, дошколятами, грудничками. Для малышей созданы все условия: есть кроватка, пеленки, игрушки. На прогулку с крохой мама тоже сможет выйти: к услугам маленького гражданина — удобная коляска.
Молчать нельзя сказать
Стоит нам услышать слова «жертва домашнего насилия» — мы тут же рисуем себе образ женщины с ребенком, а то и двумя-тремя на руках. Она страдает от мужа-пьяницы, молча терпит его издевательства, не желая, как в народе говорят, выносить сор из избы. Потому и оправдывает: мол, хоть пьет, а деньги приносит. Это стереотипный портрет жертвы. Вот только от домашних тиранов страдают и женщины, которые достигли статуса в обществе, занимают хорошие, высокооплачиваемые должности. Но и они переживают: а что скажут люди?
— Еще одно распространенное убеждение, что в качестве агрессора всегда выступают мужчины. На самом деле и женщины применяют насилие по отношению к супругам. Среди тех, кто давал согласие о передаче информации о домашнем насилии были представители сильной половины, однако услугами кризисной комнаты они пока не пользовались, — говорит Елена Василевская.
Но и насилие — не обязательно с кулаками и угрозой убийства. Когда человека на протяжении многих лет изощренно уничтожают морально, оскорбляют, унижают, ему тоже нужно временное убежище.
— От агрессоров страдают не только жены и маленькие дети. Порой в кризисной комнате нуждаются престарелые матери, которые терпят издевательства от своих же детей-дебоширов. Но с пожилыми людьми, особенно жителями деревень, всегда непросто: они привыкли к своему дому, не хотят никуда переезжать. Стараемся решить вопрос, чтобы оставить человека в его условиях проживания, изолировав при этом агрессора.
Тревожная кнопка
…За время существования кризисной комнаты временный приют здесь нашли 49 человек. Все они были надежно спрятаны от своих агрессоров: никто из последних адрес квартиры так и не узнал. Но, если бы такое случилось, в комнате установлена т. н. тревожная кнопка. Как только она срабатывает, по адресу выезжают сотрудники Департамента охраны. Это дополнительная защита для тех, кто устал самостоятельно бороться с чьей-то пагубной привычкой или оказался в тупике. Для тех, кому нужна помощь и кто обязательно ее получит.
