«Вынашивала ребенка и знала, что его заберут». Как бывшая зависимая многодетная мать борется за детей

Минчанка, которая поделилась своей историей, жила в детском доме. Употребляла наркотики и выпивала, иногда вместе с сожителем. С ним воспитывала четверых детей. Но полгода назад их забрали органы опеки, и теперь женщина борется за то, чтобы их вернуть. Как это произошло и кто помогает ей стать на путь исправления — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».

Елена (имя изменено) пришла в Белорусскую общественную организацию «Позитивное движение» со слезами на глазах. Это было полгода назад. Тогда у женщины забрали детей. Об анонимности она просит из-за страха осуждения и косых взглядов знакомых. Говорит, страшно слышать: ты плохая мать, ведь посмела допустить такое.

«Не считаю себя плохой матерью»

Когда Лене было 6 лет, умер папа. Из-за переживаний у мамы быстро прогрессировал туберкулез — она сгорела спустя год. В семье было пятеро детей — все они оказались в детском доме.

— Их усыновили и забрали в Германию. Я пыталась найти, но безуспешно. Меня хотели удочерить в Испанию, но диагностировали туберкулез. Семья была готова брать меня и с болезнью, но бабушка не разрешила, — начинает свой рассказ Елена. — Училась на швею. Не хотела, это не моя специальность. Мечтала о профессии парикмахера, но по баллу не взяли. Детскому дому нужно было, чтобы я пошла хотя бы куда-то. Поэтому отучилась на швею, прошла практику и попала в аптеку уборщицей. Там работаю до сих пор.

Она выпустилась из детдома в 2009 г., в 2010-м родила первого ребенка. С его отцом она вместе и сейчас, хотя официально не в браке. Сейчас общих детей у пары четверо — самому младшему всего полгода. И все они находятся в детском доме.

— Если честно, очень потерялась. Когда детей забрали, было такое чувство, что все свалилось горой. Нас начали зажимать, всплыли долги, все отвернулись… Я скрипя зубами сказала себе, что так нельзя, нужно держаться, показать характер. Если человек захочет, он возьмет себя в руки, — уверена Елена. — Когда я пошла в соцзащиту, меня направили в БОО «Позитивное движение». О всей помощи толком не знала, например, что здесь есть юрист. Он мне сильно помог: составил апелляционную жалобу, мы подали ее 28 января.

Последний суд, на котором Елену лишили родительских прав, был 18 января. С его решением она в корне не согласна.

— Написали, что в квартире был стойкий запах табачного дыма, нет одежды и игрушек. Да, состояние квартиры было плачевное. Мы затянули ремонт, потому что не было финансов. Жировка была не оплачена, потому что я была беременна, ушла в декрет. Кто меня возьмет на работу беременную? Пособия детского не было, потому что детей забрали, когда я была уже в положении. Мы жили в основном за деньги со сдачи квартиры мужа. Сейчас все оплатили, постепенно сделали ремонт. Перед судом органы пришли, но ничего смотреть не стали. Даже холодильник, хотя он был битком набит. И рыба, и мясо, и все остальное.

Сильно помогли в «Позитивном движении». Многие здесь были в такой же ситуации, поэтому делятся вещами, дают деньги — кто что может.

— Мы дружим с девочками, которые тоже находятся на социальном сопровождении помогаем, поддерживаем друг друга. Все понимающие, потому что были в такой же ситуации: в холодильнике пусто, в семье разлад. Атмосфера тут хорошая — можешь не скрывать ничего, рассказать, как оно есть, и на душе станет легче. Девочки из инициативной группы поклеили мне обои в квартире, купили многое за свой счет. Заведующая аптекой, в которой я работаю, тоже помогла финансово — за это ей большое спасибо, — рассказывает Елена.

Органы опеки, по ее словам, в исправление не верят.

— Они написали, что я не хочу ходить к психологу, — говорит женщина. — Да, это так. Но могу объяснить, почему: на меня там повышают голос. Говорят, что я плохая мать. В «Позитивном движении» тоже есть психолог. Планирую ходить к нему, раз встал такой вопрос. Да, где-то я оступилась. Но не считаю себя плохой матерью. Есть у людей и похуже ситуации.

«В какой-то момент поняла: я зависимая»

О том, что в прошлом употребляла наркотики, Елена говорит неохотно. Не может вспомнить, когда это началось.

— Примерно в 2013 году, а может, и позже. Когда пошли дети, было уже не до этого. Последний раз употребляла года три назад. Говорят, что бывших наркоманов не бывает, но я стараюсь обходить это все. Когда смотришь, в каком состоянии люди приходят за помощью в «Позитивное движение», не хочется стать такой же. Сильно наркотиками не увлекалась, но в какой-то момент поняла: я зависимая. Боялась кому-то сказать, потому что ребенка могли забрать. Справлялась сама. Это прошло у меня быстро — значит, не так сильно была зависима, — считает Елена.

Бывало, что наркотики она употребляла вместе с сожителем:

— Он стоял на учете. В какой-то момент решил: зачем мне это темное пятно? До сих пор еще периодически ездит сдавать анализы. Была и проблема алкоголизма. Вот полежал в больнице, пролечился и закодировался в сентябре-октябре по собственному желанию. Сейчас отношения с ним хорошие. А раньше пил так, что не знала, что с ним делать.

Когда избавились от пагубных привычек, денег стало хватать. Елена работает на двух работах уборщицей: в магазине и в аптеке, сожитель — грузчиком. Плюс деньги от сдачи квартиры мужчины.

— Денег вполне бы хватало и на детей, если бы за алименты не взимали. Задолженность с июня набежала около 1 600 рублей, еще за младшего больше 600 рублей. Постепенно погашаем, — делится собеседница.

На вопрос, как так вышло, что родительские права все-таки не удалось сохранить, женщина пожимает плечами:

— Да, предупреждали, что заберут. Но я не верила: думала, нет оснований. Но мне сказали, что я не могу следить за детьми, не в состоянии сделать со старшим уроки. А ему 11 лет, и он уже самостоятельный мальчик. Я забирала телефон, как могла, муж делал с ним математику, русский, я больше помогала по истории, географии. Но на ребенка написали характеристику — оказывается, он очень плохо учится. Но это и понятно, ведь его месяцами держат в больнице.

Сейчас старший сын находится в РНПЦ психического здоровья в Новинках.

— Он сбежал из приюта, оказалось, его там били. А мне рассказывают, что хватался за нож, бил детей, воспитательницу, но я этому не верю. У нас даже есть записи ребенка. На суде я попросила, чтобы он присутствовал со мной, но раз он лежит там. Запретили. Когда его отправили в Новинки, директор сказала мне: давайте поищем опекунов. Я говорю: а для чего я? Ведь я не состою на учете. Никому бы не передала опеку, да и у меня нет никого из родственников, — рассказывает Елена.

Когда женщина начинает говорить о детях, особенно о младшем, на ее глазах проступают слезы. Вспоминает, как было тяжело в первые дни:

— Меня не было дома, муж был пьяный. Соседка взяла детей, вызвала милицию и скорую. Я тогда была беременной. Ходила и плакала, понимала, что после родов ребенка сразу же заберут. Это было тяжело перенести. В роддоме я побыла с сыном дня 3, и все. Спасибо врачам 3-й больницы, которые разрешали мне побольше побыть с ним. Правда, когда я родила, он был в тяжелом состоянии. Может, перенервничала. Да и выписывалась со слезами. В Дом малютки никого сейчас не пускают из-за коронавируса. Можно только отдать передачу и узнать о состоянии здоровья.

«Забрать детей и уехать, чтобы не видеть старых знакомых»

О своих проблемах Елена предпочитает молчать: зачем людям лишний груз, ведь у всех семьи, дети.

— В магазине, где я работаю, много людей, сложно с кем-то общаться, открыться. Я сказала директору, что дети есть, но о ситуации никому не говорю. Боюсь осуждения, вдруг будут не так смотреть на меня: мол, почему я как мать смогла такое допустить. Но считаю, что исправиться не поздно. В «Позитивное движение» приходит немало мам. Знаю случай, когда девушка боролась, как я, и ей отдали ребенка. Но у нее один, а у меня четверо, — рассуждает женщина.

Тем не менее рассчитывает забрать детей, ведь начало уже положено:

— Из места, где сейчас живем, точно съедем. Чтобы не видеть старых знакомых, не погружаться в эту атмосферу. Квартира уже «испачканная», «нечистая», не хочется там оставаться. Да и район у нас такой сейчас (район ст. м. «Пушкинская». — Прим. авт.): куда не повернись, везде не самый лучший пример. Оттуда надо бежать. Почему там люди покупают квартиры, для меня загадка. Сдадим свою и поедем в Боровляны, снимем жилье. Там вокруг лес, красивая природа, спокойно.

Справочно

Белорусское общественное объединение «Позитивное движение» больше 20 лет оказывает помощь людям, затронутым проблемами ВИЧ-инфекции и наркозависимости. Если вы нуждаетесь в помощи, то можете обратиться в центры реабилитации вашего города или района. В Минске центр находится на ул. Матусевича, 23.